— Происшествие на Шьямаланском нефтеперерабатывающем заводе сегодня обсуждает вся Россия. Пожарные тушили огонь двое суток. Что это — халатность или злой умысел? С места событий…
— Толя, ты чего?
Молодой человек вздрогнул и медленно, почти машинально перевел взгляд с экрана на полупустой прилавок, подносы, очередь, стоящую к тете Вале, свой уже остывший суп и наконец уставился на девушку, сидящую напротив. Лиля — стажерка в застегнутом на все пуговички халате и с вездесущим планшетом — только что задала вопрос, но вспомнить бы, какой…
— Ты объяснял, как журнал заполнять. Фиксируем все инциденты, даже если ненадолго зашло в оранжевую зону, — бодро повторила она, слегка наклонившись ближе.
— Да, все инциденты отмечаешь в журнале, — рассеянно ответил он, взгляд машинально возвращался к телевизору. — Прямой эфир.
— Нам же это не грозит? — спросила Лиля, приглушив голос. — Ты сам говорил, у нас все под контролем. «СИЛАРОН», мнемосхемы, тревожные зоны. Мы же узнаем заранее.
Толя пожал плечами:
— Ну… Я надеюсь, — он скривился. — Интересно, у них тоже была такая система?
— Я из-за нее сюда и пошла. Хочу посмотреть, как все должно работать.
Толя улыбнулся новой коллеге и хотел сказать что-нибудь ободряющее, мотивирующее — он еще в учебке видел, как она горит делом, но не успел.
— Анатолий! — В проходе показался начальник смены, высокий мужчина с фуражкой и голосом, от которого в цеху вибрировали болты. — Вы чего расселись? В рубку марш. Михалыч уже одевается!
— Сэр, есть, сэр! — отозвался Толя и, вставая, подмигнул Лиле.
Эта история о ПАК «СИЛАРОН» — российском программно-аппаратном комплексе для автоматизации управления непрерывными технологическими процессами. Разработкой комплекса занимается Т1 Интеграция (ИТ-холдинг Т1).
«СИЛАРОН» обеспечивает противоаварийную защиту, визуализацию процессов, диспетчерское управление, архивирование данных, разграничение прав доступа и интеграцию с локальными и верхнеуровневыми системами (MES, ERP). Работает 24/7, легко масштабируется и модернизируется. Используется в нефтегазовой, энергетической, горнодобывающей, пищевой и фармацевтической отраслях. Поддерживает промышленные протоколы, включая OPC, Modbus, ProfiBus и МЭК 61850.
А мы — возвращаемся на нефтеперерабатывающий завод…
P.S.: все герои вымышлены, а совпадения — случайны.
Содержание
Глава 1. Пост приняли
Операторская.
Но все продолжают называть ее по старинке — рубка. За стеклянной стенкой гудит цех — кипящий, теплый, живой. А здесь гул тише, много электроники, компьютеры, которые начальник смены выбирал лично, станция связи.
В центре — столы операторов. На экранах — мнемосхема, электронный план всего завода с трубами, насосами, колонками и клапанами. Каждый элемент обозначен символами, понятными только людям, работающим здесь годами. K-1 — атмосферная колонна. Зеленая. K-2 — вакуумная колонна. Зеленая. П-1 — печь нагрева нефти. Зеленая. К-4 — колонна газофракционирующей установки. Снова зеленая. Циркуляционные насосы Н-4 А и Б. Оранжевый, зеленый. П-2 — печь с горелками. Зе… Стоп.
— Смотри, Лиль, — сказал Толя, подходя к пульту. — Вот он. Насос H-4А. Наш старичок.
— Он уже оранжевый, — нахмурилась Лиля. — Почему никто не реагирует?
— Потому что он всегда оранжевый, когда нагрузку увеличиваешь, — раздался хриплый голос Михалыча, который как раз натягивал перчатки, готовясь покинуть рубку. — Как год назад подшипники поменяли, так при росте нагрузки уходит в оранжевый. Ворчит, но тянет. Лучше многих.
— А нас учили: если оранжевый, надо проверять, — прошептала Лиля Толе.
— Михалыч тут почти полвека служит, — буркнул тот в ответ. — Он сам, считай, как этот насос.
— Ну что, орлы… кхм… и орлицы, — Михалыч кивнул обоим. — Заступили. Давление в колонне в норме, уровнемер сегодня с утра чуть прыгал, но вроде притих. В журнале записал. Насос шумит, но работает. Все как всегда. Не сжечь завод — и вы уже молодцы.
Он хлопнул Толю по плечу и ушел, оставив вместо себя запах мазута с одеколоном.
Лиля присела на кресло и напряженно посмотрела на Толю.
— Ну и как ты понял, что оранжевый — это нормально, а не плохо?
— Не знаю. Просто чувствуешь.
Стажерка отвернулась к монитору и посмотрела на мнемосхему.
— А я бы хотела не чувствовать, а точно знать и понимать.
В этот момент на экране «СИЛАРОНА» всплыла строка: «Н-4А: Превышение допустимого уровня вибрации — 85%».
Лиля ткнула пальцем:
— Это он?
— Да. Порог у нас стоит на 80. Выше нормы, но незначительно, поэтому работаем дальше.
Лиля настороженно молчала. Толя задумался.
— Но на всякий случай все-таки собери отчеты по сменам за прошедшую неделю. Посмотрим. Помнишь, как выгрузить?
— Угу.
Петр Киновский
Глава 2. Звоночки
Кабинет директора.
На массивном столе лежала открытая папка с документами и таблицами, рядом дымился кофе. Через окно виднелись верхушки колонн и дымоходов в утреннем мареве.
Директор завода Игорь Сергеевич, седой, в рубашке с расстегнутым верхом, говорил по телефону и одновременно листал отчеты.
— Нет, я понимаю, но вы же мне обещали другой состав. Мы настроили под одно, а вы мне гоните совсем другое. Там серы в полтора раза больше! Вы мне технологию срываете, понимаете?!
Сделал пометку в отчете, обвел цифры: H₂S ↑, доля тиолов ↑.
— Да, я в курсе, что нефть нефтью, но у нас блок аминовой очистки, регенерации, стоит на плановом ремонте. Пока не обновим, все это, извините, летит в колонну как есть.
Нервно выдохнул. Помолчал. Встал, подошел к окну. Посмотрел вниз на узел труб и металлоконструкций.
— Просто предупреждайте заранее. Колонна работает на грани. Нужно время все перестроить. Если что, у нас «СИЛАРОН», он все покажет. И люди у нас опытные. Михалыч сегодня как раз дежурил, да и молодые вроде врубаются. Прорвемся. Но чтобы в последний раз такое!
Положив трубку, достал таблетки для желудка и тихо пробурчал:
— Только бы ничего не…
***
— …рвануло! — Лиля почти выкрикнула, глядя на монитор. — Толя, смотри, в отчетах был гидроудар. Тогда датчик давления загорелся красным, и это привело к автоматической остановке оборудования, сбросу давления и…
— …судя по всему, трубопровод испытал гидроудар, — подхватил Толя, скользя пальцем по лог-файлу. — Так, что еще там было… Скачки на уровнемере, даже заброс в оранжевую зону. Может, просто глюк?
Петр Киновский
— Смотри, опять! — Лиля уставилась в экран. На мнемосхеме показания уровнемера внезапно вспыхнули оранжевым, задержались на секунду и… вернулись в зеленую зону, будто ничего не случилось.
Толя нажал на значок «К-4», чтобы посмотреть текущие показатели колонны.
Давление росло и наконец вспыхнуло оранжевым.
— Вот и оно, — сказал Толя, быстро вводя команды. — Корректирую подачу орошения. Смотри, стабилизируется.
И действительно, давление слегка упало, цвет на схеме задрожал, приблизился к зеленому.
Оба молчали. В комнате слышались только щелчки клавиш и гул оборудования.
Где-то там, за окнами рубки, стальной организм завода продолжал работать. Гудеть. Дышать. Терпеть.
Глава 3. Учебка
— Запоминаем: я вас учу не «Войну и мир» писать. Я вас учу, как ее параграфы выстроить, заголовки вставить и сноски не потерять.
С задних парт смешки. Лиля краем глаза наблюдает, как Толя что-то быстро записывает в блокнот — у него почерк, как у медика на вызове. Различимо на странице только: «СИЛАРОН. Обучение. День 2».
Петр Киновский
Инструктор в рубашке с закатанными рукавами продолжает:
— Вот у вас показания с датчиков. Все стандартизированы, ГОСТы не менялись уже лет тридцать. Мы приезжаем, смотрим, что у вас за инфраструктура. Старая АСУ ТП — на свалку. Подключаем наши блоки. Все то же самое, те же датчики. Только теперь все работает в цифровой системе с реакцией, логикой и визуализацией. Железо — наше. Софт — наш. Все российское. И главное, живое. Можно перенастроить, можно подредактировать. Хотите, чтобы при 80 градусах открывался клапан, а не при 100, — легко. Главное — согласовать изменения с технологами и иметь уровень доступа, позволяющий менять параметры. Все запаролено — просто так не подкрутить! Что еще? Аналитика: хотите отчет с перекрестным сравнением? Без проблем.
— А можно делать свои отчеты? — невысокой Лиле пришлось приподняться, чтобы инструктор заметил ее среди других слушателей.
— Можно. И нужно. Мы вас для этого и учим. Система логическая, блоковая. Вижу — думаю — действую. Стандартный алгоритм не всегда успевает за нестандартной ситуацией. Организовать данные так, чтобы увидеть закономерность, — вот ваша задача.
Подходит к панели, пальцем выделяет блоки:
— «СИЛАРОН» — это блок. Из него можно сложить двухэтажный дом. Можно построить пятиэтажку. А можно завод, на котором вы теперь работаете. Вопрос не в материале, а в том, кто и что строит.
Толя поднимает руку:
— А если все показатели в норме, но где-то все равно что-то не так? Как понять?
Инструктор одобрительно кивает:
— Вот это уже хороший вопрос. Ответ: контекст. Вы смотрите не на один датчик. Вы смотрите, как они все вместе работают. Если у вас скачут показания на одном датчике, это может быть ошибка. А если скачут и на соседнем, и рядом еще оранжевая зона всплывает, и давление чуть выросло — это уже сценарий. А сценарии мы ловим отчетами и аналитикой.
Он делает шаг к панели, нажимает клавишу. Появляется окно построения отчета. Сравнение по времени. Динамика вибрации и давления.
— Вот, допустим, вибрация пошла вверх. Через пару минут — давление вверх. Но где первопричина? Бежать ли устранять проблемы в красных зонах? В оранжевых? А в зеленых зонах могут быть проблемы? Вы, как операторы, должны видеть, что вызывает что. Иначе потом читаем про вас в новостях, как вы смотрели на оранжевую зону, пока в трубе росла проблема.
Лиля кивнула. Это уже было не занятие. Это была репетиция.
Глава 4. Стечение обстоятельств
Рубка, вечер.
Свет от мониторов отражался в стекле, за которым гудела установка. Легкий скрип кресла, тикание часов. Воздух плотный, как перед грозой.
Лиля сидела у второго экрана, щелкала мышкой, строила графики. Таблицы скользили то вверх, то вниз.
— Я наложила временные ряды. Вижу, как скачет давление и что было за сутки до прошлой остановки, — сказала она, не отрываясь от экрана.
Дверь открылась. Вошел начальник смены, тяжелым шагом, с планшетом в руках.
— Звонил. Что у вас там?
Толя кивнул в сторону мнемосхемы:
— Датчик анализа состава рециркуляции уже давно в оранжевой зоне, но это понятно: очистка стоит на ремонте. Мы держим на контроле.
— Знаю. Доклад читал. Проблема?
В этот момент на схеме загорелся оранжевым блок коррозии стенки трубопровода.
Толя резко выпрямился.
— Вот она. Началась.
Он запросил состояние по соседним блокам.
— Если снова будет гидроудар, этот участок не выдержит. А рядом печь П-1. Там температура до 400 градусов. Если рванет, это не просто утечка. Это будет… все.
Молчание. Начальник смены медленно повернул голову к мнемосхеме. Уровнемер на колонне К-4 мигает. Сначала — оранжевый, потом — снова зеленый. И снова. И снова.
Лиля напряглась:
— Уровнемер лжет. Или мигает не просто так.
— Он же в зеленой зоне, — нахмурился начальник. — Значит, в нормальном диапазоне.
— Вот в этом и проблема, — Толя оперся на пульт. — Человеческая логика говорит: смотри на красные, потом оранжевые. Беги туда. Но… причина может быть совсем не там.
Он повернулся к Лиле:
— Пробей мне по журналу: перед последним скачком давления — какие были показания уровнемера?
Щелчки клавиш. Поиск по логам. Лиля замерла:
— Вот. Был скачок. Давление красное. За несколько минут до этого показания уровнемера прыгали. То оранжевый, то зеленый. Тогда оператор отметил, что «датчик ведет себя странно, возможно неисправность». Уровнемер потом заменили.
— Но это не глюк… — медленно произнес Толя. — Это… симптом.
Он отошел от консоли.
— Если в колонне пена, уровнемер в принципе не может нормально считать. Он же ультразвуковой и не различает уровень пены, — начал Толя собирать пазл. — Насос вибрирует. Вибрация больше 85 процентов. Она может вызвать кавитацию.
— А кавитация — это готовые центры пенообразования, — подхватила Лиля.
— А у нас еще и сырье более загазованное сероводородом, чем планировалось, — вставил начальник.
Толя согласился:
— И труба истончена коррозией — так бы выдержала, как в прошлый раз, да и то риск. А сейчас пена сбивает уровнемер. Оператор видит «все в норме», но реальное давление лезет в красную зону. Автоматика это видит, прекращает подачу топлива и делает сброс. Но при резкой установке может быть новый гидроудар, и если не убрать первопричину…
Он не договорил. Все трое молчали.
Борис Палыч хрипло выдохнул:
— Что делаем?
Толя уже смотрел влево, на схему насосов. Лиля поняла.
— Переводим подачу на H-4Б. Плавно, но срочно.
Петр Киновский
Глава 5. Вдох — выдох
Лиля думала, что тиканье часов в ее голове не закончится никогда. Но вот они отмерили 20 минут, а датчики вернулись в зеленые зоны. Резервный насос сработал. Давление в колонне К-4 пошло вниз. Показания уровнемера стабилизировались. Только коррозионный датчик и анализатор сернистых соединений говорили о том, что хорошо бы отремонтировать систему очистки и не тянуть с ремонтом трубопровода.
Но выдохнули не только индикаторы. Толя откинулся на спинку кресла и впервые за последние часы смог прислушаться к себе, а не к заводу. Хотелось кофе. Смена заканчивалась. Толя повернулся к Лиле — надо будет и ее угостить, что ли, после такой первой смены…
Лиля наблюдала за экраном, просто не могла оторвать взгляд — не от недоверия, а как после битвы с драконом, когда смотришь, не оживет ли чудовище.
Но оно не оживало. Все было в порядке.
Петр Киновский
Наутро Толя сидел в операторской, надиктовывая письмо в техподдержку «СИЛАРОНА»:
Прошу внести изменения в логику работы колонны К-4.
При превышении порога вибрации на насосе подачи сырья + нестабильных показаниях уровнемера (частые колебания зоны) — активировать предупреждение для оператора и вывести сигнал на интерфейс, предусмотреть логический сценарий перехода на резервный насос.
Ответ пришел уже через час:
Принято. Формируем правило. Версия схемы 1.18.
Логику обновим и загрузим в течение суток.
Хлопнула дверь, и в рубку вошел Михалыч, бодрый, вечно пахнущий мазутом и прошлым.
— Ну что, герои? — бросил он, не скрывая довольной ухмылки. — А вы, гляжу, не просто кнопки нажимать умеете…
— Обычно кажется, что зеленый свет — добрый знак. Как со светофором, — вздохнул Толя.
— Но никогда не лишнее посмотреть по сторонам, — закончила Лиля.
Реклама: ООО «ГК «Иннотех», ИНН 9703073496, Erid: 2W5zFFy3e24
